83
«НА ВЕЧНОЕ ПОСЕЛЕНИЕ»:
ДЕПОРТАЦИЯ 25 МАРТА 1949 ГОДА
латышами. В целом из государств Балтии в 1949 году
депортировали более 30 000 семей, что составляло
свише 94 000 человек. Депортированные были обязаны
подписать документ, в котором указывалось, что они
отправляются на вечное поселение без права возвраще-
ния на родину.
Люди были более подготовлены к возможной депор-
тации, чем в 1941 году. Поэтому имелись даже целые
семьи, которым удалось избежать ссылки, скрыва-
ясь или присоединяясь к национальным партизанам.
Вместо них нередко высылали других, чтобы выпол-
нить план депортации.
Хотя депортация не обошлась без протестов, активное
сопротивление было безнадёжным в атмосфере
всеобщего страха, террора, а нередко и наблюдаемого
предательства. Вновь создавшиеся партизанские группы
«ЧК» раскрыл и к 1953 году уничтожил.
В целях сломить сопротивление сельской коллек-
тивизации, для создания материальной базы кол-
хозов и в то же время для избавления от лиц,
поддерживающих национальных партизан, предста-
вители учреждений власти в Москве решили осуще-
ствить массовую депортацию, главным образом из
сёл Латвии. Выселением из Латвии самой успешной
и продуктивной части сельского населения, окку-
пационный режим уничтожил не только сельско-
хозяйственное производство Латвии, но и вековые
традиции латышской сельской общественности и её
структуру.
Прокурор Латвийской ССР Александр Мишутин осе-
нью 1948 года в сообщении секретарю Коммунистической
партии Латвии Янису Калнберзиньшу указыва-
ет на необходимость выслать контрреволюционеров
«в глубь» СССР. «Правовую» основу составило особо
секретное решение Совета министров СССР от 29 января
1949 года и выданная в феврале инструкция НКВД
о выселении из Латвийской ССР, Литовской ССР и
Эстонской ССР определенных категорий населения.
Председатель правительства Латвийской ССР Вилис
Лацис 17 марта 1949 года своей подписью утвердил
решение Совета министров Латвийской ССР «О выселе-
нии из пределов Латвийской ССР кулацких семей».
Войска НКВД 28 февраля 1949 года получили строго
секретный приказ №0068 об осуществлении депорта-
ций в Балтийских государствах. Акцию обозначили
словом «Прибой».
Вечером 24 марта указания о депортации получили
особо назначенные волостные уполномоченные и их
надёжные помощники: коммунисты и комсомольцы,
которые составляли почти половину прямых исполни-
телей. На каждую высылаемую семью было подготов-
лено «дело» с документами: архивная справка о раз-
мере «кулацкого» хозяйства в 1939 году, подтверждение
о зачислении в списки «кулацких» семей с 1947 года,
справка о том, служил ли кто–то из высылаемых в
советской армии и лист опроса о составе семьи. Кроме
«кулаков», депортации подверглись также семьи «бан-
дитов», «националистов» и других «врагов народа».
Среди них были и те, кому посчастливилось вернуться
с прежней ссылки, особенно молодёжь и дети.
Депортация началась ночью 25 марта. Ночью людей
арестовывали дома, а днём — на рабочих местах.
Учеников нередко отправляли в вагоны прямо со школь-
ной скамьи.С 25 по 28 марта в 33–х эшелонах в места
«спецпоселения» (главным образом в Красноярскую,
Амурскую, Омскую и Новосибирскую области) из
Латвии депортировали 44 271 человека, в том числе
более чем 10 000 детей и юношей в возрасте до 16 лет.
Женщины и дети до 16 лет составляли 73% из числа
ссыльных. По национальности 95,6% ссыльных были
ПРОТЕСТЫ МОЛОДёЖИ
Ссылка вызвала спонтанные молодёжные протесты,
например, в лесном техникуме Огре. Об этом говорится в
секретном докладе руководства комсомола Центральному
Комитету партии: «В Огрском лесном техникуме дей-
ствовала националистическая группа в составе трёх
человек. Эта группа 25 и 29 марта, во время выселения
буржуйских
элементов, учинила в общежитии драку,
защищая этих элементов. В общежитии разорваны также
портреты наших вождей. В этой группе были два ком-
сомольца. […] Многие студенты техникума, в их числе
восемь комсомольцев техникума, не только не давали
отпор, но даже оказали поддержку: не сообщали […].»
[114] Подтверждение о получении постановления о высылке.
Его 10 апреля 1949 года подписала Эмилия Белте (род. в
1897 году). Там сказано, что лицо, подписавшее документ, по
решению высших учреждений СССР сослана в отдалённые
области СССР, без права когда–либо вернуться на родину
и менять место жительства и работы без разрешения, за
невыполнение угрожая 20 годами каторги.
МО.
84
Сын
депортированного
Кришяниса Спала
в Инокентьевске
у реки Енисея,
где та впадает
в Северный
ледовитый океан.
1946 год.
МО.
Рисунок одинадцатилетней Бениты Плезере с описанием:
«Наша квартира над погребом — мебель, чугунная печка,
место для спальни из соломы и бочка, у которой кушаем. Дети
учатся на присланных яшиках. Мыши так бегают по соломе,
что шуршание не стихает. Правда — романтика?»
МО.
Регистрационный документ депортированной Руты–Эммы
Герхарде, выданнвй в городе Ачинске Красноярского края в
декабре 1949 года. Из документа видно, что депортированная
должна была два раза в месяц явиться на регистрацию в
комендатуре.
МО.
Ссыльные латыши празднуют Янов день в Красноярском крае
в 1952 году.
МО.
Открытка на
Пасху с мотивами
национального
флага, которую
заключённый по
имени Алфонс
в 1954 году
посылал Айне
Берзиня, которая
находилась в
женском лагере
заключения.
МО.
УРОК СОВЕТСКОЙ ИСТОРИИ 19
Массовую депортацию и её причины
История Латвий-
ской ССР описывает конспективно: «Массовое вступле-
ние крестьян в колхозы, с одной стороны, и усиление
сопротивления классовых врагов с другой, привели к
резкому повороту в аграрной политике ЛК(б)П и в прави-
тельстве ЛССР — к переходу от ограничения и вытесне-
ния кулаков на их уничтожение как класса. Создавая кол-
хозы, трудовые крестьяне в них не принимали капитали-
стических элементов. Хозяйства кулаков экспроприиро-
вали, передавая инвентарь и скот в собственность колхо-
зов.
Учитывая настойчивые требования трудящихся,
часть кулаков и других антисоветских элементов была
на время перемещена за пределамы реcпублики. […]
Мероприятия, проведенные против кулаков как класса и
других враждебных элементов, ликвидировали главную
социальную основу для поддержки вооружённых нацио-
нальных банд.» (2:241, выделено автором)
85
85
«ЛАГЕРЯ ОТБЫТИЯ НАКАЗАНИЯ» И
«МЕСТА ПОСЕЛЕНИЯ» ГУЛАГА
Т.н. административные «спецпоселения» означали раз-
мещение в отдалённых районах СССР, в основном в Сибири,
без права покидать место поселения. Размещённые в местах
послений были обязаны регулярно регистрироваться в мест-
ной милиции, и даже для посещения врача следовало полу-
чить разрешение покинуть указанную территорию. Условия
жизни ссыльных нередко были схожи с условиями лагерной
жизни, только они не находились за колючей проволокой и
под непрерывным надзором охраны. Нередко ссыльные были
зависимы от благосклонности бедных местных жителей
— чаще всего ранее сосланных, а также и от собственных
способностей обеспечить себе скромное жильё и питание.
Особенно много ссыльных погибло в годы войны от голода,
холода и болезней. В музее Оккупации можно найти мно-
жество воспоминаний о суровых условиях жизни в ссылке.
Поселенцы не были уголовно судимы; официально они также
не были лишены всех гражданскх прав, хотя их использовать
было сложно и почти невозможно. Они, включая детей и ста-
риков, считались политически неблагонадёжными людьми, и
к ним относились как к таковыми.
Массовые депортации 1941 и 1949 года имели отличия.
Главным было то, что при депортации 1949 года семей высы-
лали вместе. Во время депортации 1941 года мужчинам без
решения суда предъявляли обвинение, их арестовывали, раз-
лучали с семьями и отправляли в лагеря отбытия наказания
ГУЛАГа. Членов семей как «врагов народа» принудительно
доставляли в места поселения.
Массовые депортации 1941 и 1949 года были самыми боль-
шими преступлениями оккупационной власти и её приспеш-
ников против человечности и прав человека. Они не были
единственными. Отправка политических заключённых и
неблагонадёжных в лагеря отбытия наказания продолжалась
на всём протяжении оккупации. Только в Латвийском Госу-
дарственном архиве находится 49 321 уголовное дело совет-
ского оккупационного периода, заведенное против жителей
Латвии. Однако многих судили за пределами Латвии, и
их уголовные дела хранятся в различных архивах России.
Поэтому цифру 50 000 следует считать минимальной. Она не
отражает различные другие средства, использованные ком-
мунистическим режимом для влияния и подавления, которые
коснулись более широких слоев населения.
Удостоверение ссыльного. Принадлежало Марии Кампе (род.
в 1935 году). «Лицо находится на спецпоселении. Разрешено
перемещаться только по району поселения».
МО.
Лагерь Инта в Коми АССР. На переднем плане — охранник.
МО.
В рассуждениях о советских репрессивных методах раз-
личные термины временами толкуються неверно. В обозна-
чениях «депортация» и «высылка», «Гулаг» и «Сибирь» в
литературе часто наблюдается сплошная путаница. Словом
«депортация» обычно обозначают две массовые депортации
в 1941 и 1949 годах. Под словом «высылка» в широком смысле
следует понимать принудительное выселение за пределамы
Латвии. Во время советской оккупации общее число выслан-
ных составило около 200 000 человек, что было намного
больше депортированных во время двух больших депортаци-
ях. Это число в послевоенные годы дополнили заключённые
в т. н. «фильтрационных» лагерях и лагерях военнопленныхх.
Не все, кого депортировали и высылали, попали в географи-
ческую Сибирь, хотя слово «Сибирь» временами используют
для обозначения самого факта высылки. Точно так же слово
«Гулаг» иногда используют во всеобщем понимании.
Акронимом ГУЛАГ в прямом понимании обозначают
Главное управление лагерей СССР, в подчинении которого
находились лагеря отбытия наказания и другие места заклю-
чения, разбросанные по всей территории СССР. Управление
подчинялось народному комиссариату Внутренних дел, с
1946 года — министерству, а практически — «ЧК». В лагеря
ГУЛАГа попадали не толко преступники, но и политические
заключённые, которых судили за измену родине по 58–й ста-
тье Уголовного кодекса РСФСР. Особенно неблагоприятные
условия выживания были во время войны: в период с 1941
по 1945 год. Многие заключённые погибли в нечеловеческих
условиях — от голода, болезней и холода.
Комментариев нет:
Отправить комментарий